МЫ НЕ БЫЛИ ОСОБЕННО ГОЛОДНЫ...

Мы не были особенно голодны, просто он сам шёл в наши зубы, грех было не съесть его…
Не помню сколько нас было, считать мы научились гораздо позже, когда мы встретили ещё троих из нашей породы. Во время таких встреч стоит перекинуться двумя тремя словами, как мы отворачиваемся от людей и начинаем беседовать взахлёб вспоминая и пересказывая свои приключения. Но в тот день новый знакомый увидел сучёк – задоринку, который я нашёл, доработал и пришёл в ужас, вспомнив погибающего последнего Единорога. Я понял, что тут и моя лапа приложена. И теперь если наши любят друг друга их души сливаются и вместе с ними сливаются куски души Единорога. Он был последним, и видимо, его спасение было в разделении внутри сообщества существ одного рода. Почему он не пошёл к волкам? Тоже неплохая ступень, ведь мы были намного ленивее и спокойнее. Мы и сейчас пальцем не пошевелим сверх совершенно необходимого минимума и только любовь заставляет нас совершать удивительные поступки.
Любим... Нелюбим... Мы нелюбим шакалов, а кто их любит(в тот раз копыта, кости и потроха достались им). Мы их вынужденно терпим, делая вид, что не обращаем внимания. "Шакальё" же, эту снисходительность считает чем-то иным. Так как при их самомнении, пронырливости и полном отсутствии внутренних запретов они поднялись высоко в человеческой стае, то и думают о себе, что шакалы - соль земли. Да и отсвет мистический, волшебный на них присутствует, а вина за убиение Единорога нет.
Да и ладно. Тем более, что за такое количество перерождений кем только не приходилось побывать. А воспоминания, воспоминания остались. В конце концов я устал носить их в себе…
До того, как сущности вошли в нас мы были обычными антилопами, только наши рога не раскидывались в стороны, а сходились к центру лба.
Во время постепенного роста они закручивались и срастались в один рог, очень прочный и острый. Наша же поворотливость делала его серьёзным оружием, но мы им пользовались очень редко, проще было убежать, Ведь практически никто не мог нас догнать. Жили мы долго, очень долго. А после того искристого дождя, просыпавшегося на наши головы, могли жить практически вечно. Но душевная усталость не позволяла этого и мы, каждый по своему, уходили в небытие. А сущности приходилось принимать всем остальным. Печаль росла и у нас перестали появляться дети. Не могли мы на них взваливать эту ношу.
В конце концов нас осталось двое. Потом предпоследний ушёл к волкам и его ноша на меня не легла. Я увидел выход. Нужно и мне переложить ношу на хищников, которые живут группой. Пусть они несут нашу тяжесть, пусть мучаются как мы, пока не передадут наш дар - проклятие дальше. И я выбрал. Мой выбор упал на милых, симпатичных созданий - кошек, восхитительно довольным собой и миром.
Простите меня несмышлёныши...